 |
| |
| | Только я успел откупорить первую бутылку и наполнить бокал ее содержимым, как услышал сигнал смартфона, извещавший о том, что мне пришло какое-то сообщение. Разблокировав экран, я увидел пришедшую в WhatsApp фотку, на которой Яна стояла перед зеркалом с телефоном в руке. Одета она была в "то самое платье". Как и в названии шорт, здесь присутствовал определенный сексуальный подтекст. Так мы называли очень короткое, обтягивающее платье бирюзового цвета, которое ей безумно шло. Мы купили это платье в Италии, в Перудже. Вернее, это я его купил. | | |
| |
|
| |
| | Я курил, держа в руке стакан с водкой и колой, иногда попивая и затягиваясь я наслаждался видом. Я услышал как дверь в мою комнату открылась и закрылась, отчётливо был слышен щелчок замка. Наверное кто-то пришёл побыть один как и я, за счет солнца не видно есть ли кто на балконе. Я курил и ждал кто-то же зайдёт, а может кому-то стало плохо и пришли отлежаться, а может просто побыть одному и покурить на балконе. Я услышал медленные шаги в сторону балкона. Балкон открылся, аккуратная женская ножка ступила на балкон, следом появилась Алина, прикурив тонкую сигарету она облокотилась на перила балкона не обратив внимание на то что я сижу в кресле. | | |
| |
|
| |
| | Мамочка обхватила свой рукой писюнчик сыночка. - Мамочка все тебе покажет! Я усадила сыночка на кровать рядом с Леной. Она вместо меня начала целовать его в губки, а мамочка присела возле ног сыночка и начала целовать ему животик, не трогая писюнчик. Обцеловпла весь животик и ножки... писюн взлетал вверх от каждого касания. | | |
| |
|
| |
| | Раздевайся-раздевайся, прокричал я из-за ширмы, при этом я сам сначала испугался своих слов. Я сейчас выйду, добавил я, что бы избавиться от мучительной тишины безответности. Сам же стал одеваться медленнее и не отрывался от щели. Наталья уже покраснела. Она повернулась спиной к целителю, скрестив руки перед собой, взялась за краешки обтягивающей фигурку кофточки и потянула ее вверх. Она всегда очень трепетно подходила к выбору нижнего белья, поэтому сейчас она была даже рада возможности покрасоваться перед посторонним мужчиной, нечасто приходится показывать себя кому-то, кроме собственного мужа. Я, немного полюбовавшись столь волнующим зрелищем сквозь ширму, оделся и вышел. Мне было предложено присесть на стул, пока целитель осмотрит Наташу. Она стояла, максимально выпрямив спину и, по просьбе врача, выполняла различные манипуляции телом. Он же водил пальцами вдоль ее позвоночника, местами надавливая и прощупывая что-то. Было интересно наблюдать за действом со стороны. Когда человек мастер своего дела, за ним всегда интересно понаблюдать, а когда в его руках слегка прикрытое тело вашей жены, это тем более привлекает внимание. Я вдруг понял, что его фоновое до этого момента бормотание, это комментарии процесса. Стало немного неудобно, ведь он старался рассказать мне что-то, а я погрузился в свои фантазии. Теперь я внимательно слушал все, что он говорил. Собственно он лишь проговаривал названия мышц и сообщал их состояние. Периодически он просил свою пациентку принять то, или иное положение. То, как он ее ставил, смущало и мою супругу, и меня самого. Не то, чтобы это были слишком непристойные позы, просто сам процесс был нестандартен. Хоть и врач, но все же мужчина ощупывает женщину в присутствии ее мужа, да еще и просит ее всячески выгибаться и наклоняться. Пока он осматривал спину, я еще успокаивал себя, но принципом его метода было то, что он за время сеанса не оставлял без внимания ни одной мышцы, пусть даже она и не беспокоила пациента. Я понимал, что он вот-вот попросит развернуться мою жену. Если бы она готовилась к такому осмотру, то, конечно, надела бы закрытое белье, больше похожее на одежду для занятий спортом. Сейчас же на ней был настолько открытый бюстгальтер, что кружевная линия проходила над самым выступом сосков. Мне очень нравилось, когда Наталья надевала такое белье. Грудь была высоко поднята, и каждое движение открывало взору розовый ореол, а иногда и сам сосок. Я сидел за спинной врача, чуть правее от него. За время осмотра он не раз просил Наталью поднять руки вверх, и я ни разу не замечал, что бы она поправляла бюстгальтер после каких-то телодвижений. Я замирал при каждом слове доктора, ждал, что он попросит ее повернуться, но эта фраза все равно словно ударила меня. Повернитесь, пожалуйста, произнес он. Движения моей супруги казались мне кадрами замедленной съемки. В висках тарабанил пульс, все сжалось внутри и лицо охватило жаром. Наверняка, многие из вас бывали в ситуациях, которые вызывали подобные ощущения. Очень волнующее и возбуждающее чувство. С одной стороны ревность, стыд, какая-то непонятная жадность будто бы он собирался воспользоваться ею, одновременно с этим, желание предложить отложить осмотр на другое время, но с другой стороны, где-то в глубине, не давала покоя мысль о том, что сейчас я буду свидетелем чего-то необычного. Попытка успокоить себя тем, что это всего лишь врач и для него это стандартная ситуация, не дала никаких результатов. Когда она повернулась, я заметил, что врач на какое-то время отвлекся, он осматривал мою жену, как и я. Мы смотрели на женщину, взволнованную ситуацией, ее дыхание участилось. При каждом вдохе, грудь поднималась. От этого, и без того уже заметный контур ореола, открывался все больше. Она явно была возбуждена, кожа вокруг сосков приобрела характерный, более темный, чем обычно цвет и немного сморщилась, кроме того, стали заметны увеличившиеся соски. Она знала об этом, старалась не встречаться глазами ни с кем из нас. Этот знакомый мне блеск в глазах: Похоже ей нравилось шокировать меня. В таком наряде, она казалась еще более развратной чем, если бы она была совсем голой. Белоснежный, почти не скрывающий грудь, бюстгальтер, длинная черная юбка и обнаженные ступни ног, давали странный эффект, как бы недосказанность. Юбку чуть выше колен поднимите, попросил доктор. Наталья покорно, как мне показалось, излишне низко нагнулась и, взяв руками край юбки, выпрямилась. При этом она задрала подол намного выше, чем ее просили. Когда врач, осмотрев суставы, предложил провести первый сеанс прямо сегодня и сказал, что в обход кассы, это будет дешевле, я уже был не способен над чем-то думать. Ну, как вы? Он переспросил, так и не получив ответа. Если не начнете сейчас, то вас второй раз сюда не затащишь, почувствуете эффект и решите, продолжать или не стоит. Даже если бы мы и решили отказаться, то хотя бы оправдывающую причину нужно было выдать. В общем, так или иначе, мы согласились. Вернее ответ дала моя жена, а я лишь одобрительно кивнул. И снова последовала обжигающая слух фраза. Раздевайтесь, произнес доктор и жестом показал на ширму. Насколько нужно было раздеться, он не сказал, жена моя не спросила, а я не находил себе места. В каком же виде она выйдет? Вышла она, обернув себя простыней, которая лежала в пакете забытом мной. Простыню она держала рукой на груди. Однако простыня должна была лечь покрывалом на кушетку и жене моей пришлось остаться в одних трусиках. Это были скорее маленькие шортики из плотного кружева. Вещица довольно таки красивая и не открывающая лишнего. Началась процедура. Я уже со странным ощущением удовольствия наблюдал, как по телу моей супруги скользят смазанные каким-то маслом руки доктора. Пациентка тоже вкушала прелести массажа. Разогрев, довольно приятная процедура, а после, очень болевые воздействия во время которых, даже мне хотелось взвыть от боли, но после которых, в теле ощущалась такая легкость, что хотелось повторить. Она ели сдерживала крик, на глазах появились маленькие капельки несдержанных слез, от которых немного потекла тушь. Болевые приемы чередовались успокаивающими, почти ласкающими поглаживаниями и растираниями. В такие моменты на лице появлялось блаженство. Она уже не стеснялась смотреть на меня, даже дразнила. Когда было больно, она прикусывала губу. Ее негромкие вскрикивания, стали больше похожи на сладострастные постанывания. Дыхание стало тяжелым, лицо сильно раскраснелось. Она была очень возбуждена и даже не старалась скрыть это. Наоборот всем своим видом она подчеркивала это. Когда врач работал над ее поясницей, она прогибалась изо всех сил, то выпячивала попку, то прижималась лобком к кушетке. Не заметить ее странного поведения уже было невозможно. Наверное, и на моем лице было написано, что я готов кончить от одного прикосновения к члену. Тем временем, руки доктора опускались все ниже. Он уже приспустил широкую резинку белья на несколько сантиметров. Он ничего не говорил, но и мне, и моей жене была понятна причина небольшой паузы. Растирать нежную кожу через кружево было не очень то удобно. Супруга не стала дожидаться предложения. Она приподняла попку и медленно спустила трусики почти до колен. При этом, она так согнулась, что ее попка едва не коснулась груди сидящего позади ее доктора. Все это время она, не отрываясь, смотрела мне в глаза. Ее глаза были преисполнены похоти. Опускаясь, она расправляла перед собой простынь, а когда руки были на уровне груди, она поправила ее, но не просто удобно уложила, сильно сжала и оттянула соски. Сидящему сзади врачу, не было заметно этих подробностей, но акт ласки не остался незамеченным. Он уже понял, что является участником некой игры. Он давно заметил, что супруги, находящиеся в его кабинете, оказались в подобной ситуации впервые, что ситуация эта вызвала интерес у обоих, и что они совсем не против подобного эксперимента. Дошла очередь до ног. Я уже говорил, без внимания не оставлялась ни одна группа мышц. Естественно было необходимо немного расставить ноги, но этому мешали трусики, которые так и остались на уровне колен. До последнего момента, я надеялся, что это небольшое развлечение, игра закончится на этом. Трусики должны были оказаться на прежнем месте, они больше не мешали. Я ошибся! Моя супруга села на кушетку и сняла их совсем. Она стояла абсолютно голая. Ты не против, милый, неуверенно сказала она. Не знаю почему, но я не стал возражать, хотя сам вопрос и голос были поставлены так, что она как будто спросила разрешения на то, что бы ее поимели на моих глазах. Самое интересное то, что я был согласен и на это и всем своим видом давал им обоим понять это. | | |
| |
|
Рассказ №17991
Название:
Автор:
Категории: ,
Dата опубликования: Среда, 24/02/2016
Прочитано раз: 44807 (за неделю: 52)
Рейтинг: 60% (за неделю: 0%)
Цитата: "Старуха жила совсем не близко; они добрались на другой край города, и в конце тихой и пустынной, заросшей муравой улицы с одноэтажными домами то под жестяными, то под шиферными крышами, то с берёзой, то с рябиной у окна с резными наличниками, старуха остановилась у ворот, крашеных масляной охрой, достала причудливо изогнутый кованый железный крюк, вставила его в отверстие в высокой калитке, повернула, подцепив изнутри засов, дверь отворилась, и Саша вступил вслед за старухой во двор, где шелестел в сумерках сад...."
Страницы: [ 1 ] [ ]
Пятиклассник Саша жил в значительном и промышленном городе на одноэтажной улице Жемчужникова. Крытый шифером кирпичный дом, в котором проживала их семья у перекрёстка, одним окном выходил на улицу создателя Козьмы Пруткова, а другими двумя - на такую же одноэтажную улицу Пятигорскую.
Сашиного отца звали Василий Федотович, он водил "Камаз" ; а мать, Нина Афанасьевна, работала кастеляншей в детском саду "Красная шапочка". Летом, когда детский сад закрывался, мать ухаживала за овощами в своём собственном саду и успевала до осени продать на городском рынке и капусту, и картофель, и петрушку, и яблоки.
Саша рос послушным и тихим, он был миловиден, с длинными каштановыми локонами; мать радовалась Сашиной помощи по хозяйству и с удовольствием брала сына с собой на рынок.
Когда к Нине Афансьевне подходили покупатели и рассматривали крупные клубни картофеля, Саша глазел на взрослых из-за прилавка, совсем не мигая своими широко открытыми изумрудными глазами с длинными пушистыми ресницами.
- Какой сынишка-то у Вас! Прямо с клумбы! . . Завесьте пару кило, что ли.
- А сейчас, сейчас. Сашенька мне помощник, - гордилась мать сыном и вручала ему наполненную сумку.
Саша, краснея, выносил сумку покупателю и ждал, пока тот отсчитает монеты для матери. Мать спрашивала между прочим, в каком районе покупатель живёт, и если слышала в ответ названия окрестных улиц, посылала Сашу донести покупку до ворот.
Саше нравилось очень ходить по незнакомым улицам; в конце пути его обычно приглашали в дом, созывая домочадцев полюбоваться красивым и нежным мальчиком, и давали ему гостинцев.
Видя Сашу, сосущего петушка на палочке, товарищи Нины Афанасьевны по цеху старались угостить её скромного сынишку тоже. Грузин Гиви вручал ему чурчхелу, узбечка Назира отсыпала урюк, Костя из Сибири набивал ему карманы кедровыми орехами.
31 августа, в двенадцатую пятилетку, Нина Афанасьевна положила себе закончить работу раньше. Саша печалился, что кудрявое зелёное лето убегает прочь от наступающих длинных скучных уроков. Покупателей было мало, мальчик печально грыз семечки. Сквозняк доносил в их ряд свежий и прохладный воздух.
"Либо начать прямо после вот этой старушки собираться домой" , раздумывала Нина Афанасьевна, привечая появившуюся словно из-под земли бабушку в тёмном платке и чёрной безрукавке. Её спина была слегка согнута, лицо смугло и морщинисто, а узловатыми пальцами она перебирала капусту на прилавке.
- Хуйня-то всё какая-то; вот раньше были помидоры при старой власти! - вполголоса ругалась бабка, а сама всё шерстила пучки петрушки, аккуратно перевязанные ниткой.
- Правда Ваша, помидорами не торгую я, - развела руками Нина Афансьевна. - Разве вон в конце ряда посмотрите, там у женщины кубанские хорошие.
- А что ты тогда здесь торчишь, если у тебя нет ни хуя?
Саша заглянул в старухины глаза и поразился: её взгляд сгущал темноту, властвовал, страшил чем-то неизведанным, как тёмные окна на вечерней улице. А Саша-то любил освещённые окна рассматривать. Всё-таки он приподнялся с дощатого ящика, на котором сидел, и произнёс, заикаясь и по-девчачьи сюсюкая:
- Женщина! Выбирайте выражения вообще!
- Я сюда пришла выбирать не выражения, а кочаны. Хорошенькие такие кочанчики, чем милее, тем лучше; у кого они есть, разумеется. Все пойдут у меня в дело, все захрустят, как миленькие. Ишь! - старуха на прилавке сгрудила тугую капусту с выпирающими толстыми жилами и достала из кармана кошелёк.
Нина Афанасьевна взвесила; она была смущена, чувствовала свою вину как будто и желала уже её загладить, отчего и принялась уговаривать сына, чтобы он помог бабушке донести купленное. Ей было так неловко, что она даже не осмелилась спросить у старушки адрес. "Хотя бы даже она далеко проживает, пусть уж Сашутка её умаслит; а тогда и сдам весы, и домой пойдём; ещё форму надо погладить на завтра..."
Саша прослезился, но храбро взял сумку со звонкой капустой. Старуха самодовольно хмыкнула, развернулась на своих старомодных крепких туфлях и пошла вдоль рядов к выходу; Саша следовал за нею, строго выдерживая расстояние в три шага, но и прилагая все силы, чтобы не отстать. Нина Афанасьевна смотрела. К ней больше никто не подошёл в тот день.
Старуха и Саша вышли из рынка и так и пошли прямо по улице. Солнце закрывали облака, прохладные порывы ветра раскачивали деревья, первые жёлтые и красные листья изредка падали на асфальт. Понемногу Саша успокоился и, по своему обыкновению, начал рассматривать здания по сторонам дороги, за которыми поодаль возвышался белый элеватор. Башня элеватора была хорошо видна из любого квартала города. Саша не мог отвести от неё глаз, словно зачарованный. Он воображал, что элеватор с высокими округлыми хранилищами на берегу Студенца - не мукомольный завод, а старинный замок, окружённый таинственным бетонным забором и водяным рвом, и обитают там эльфы.
Саша на полном ходу ударился головой в спину старухи, остановившейся у светофора.
- Ай! - вскрикнул он, больно ударившись носом.
- И чего ты только всю жизнь пялишься на эту Егоровскую мельницу! - старуха обернулась и как будто улыбнулась. - Ведь не видишь ничего, а пялишься!
Она вдруг щёлкнула пальцами у самого носа Саши. Боль мгновенно стихла. Саша растерянно трогал нос. Старуха медленно произнесла:
- Вот теперь можешь смотреть.
Саша оглянулся и увидел, что знакомая ему белая башня изменила цвет, побагровев, а на небе стали собираться тучи.
Старуха шла по мосту, а Саша боялся отстать, и всё-таки смотрел на башню. Где-то раздался гром, мост затрясся, а башня вдруг стала пульсировать и разбухать. Небо потемнело.
Саше стало так страшно, что он едва не схватил старуху за руку. Башня, как живая, ходила ходуном, от земли до самого верха на ней обозначились вздувшиеся жилы, а все двадцать четыре бетонных хранилища совсем уж округлились и сжались, прижались к земле.
Башня стала раскачиваться из стороны в сторону. Она всё краснела и краснела, словно раскаляясь изнутри. Самый конец её раскалился добела и напрягся до невозможности, дрожа в вышине. Вновь раздался ужасный грохот, всё вокруг затряслось, а крыша на башне разошлась и из проёма изнутри хлынул удивительный сверкающий поток прямо вверх, к тучам.
Пошёл какой-то необычайный дождь, Сашу окатило, как из ведра, но очень скоро перестал, небо прояснилось, и только Саша с удивлением рассматривал свою куртку и брюки, на которых выступили мокрые серебристые чешуйки.
Ступив с моста на берег, старуха вновь замедлила шаг, обернулась к Саше и щёлкнула опять пальцами перед его носом.
Нос сразу же стал саднить, одежда стала сухой, а элеватор теперь, как и обычно, белел за домами. За весь дальнейший путь Саша не произнёс ни слова. Лишь когда старуха прошла между двух деревянных столбов, поддерживающих электролинию, которые стояли образуя букву Л, мальчик тряхнул головой, повернулся и обошёл столбы по вытоптанной в траве тропинке.
Старуха жила совсем не близко; они добрались на другой край города, и в конце тихой и пустынной, заросшей муравой улицы с одноэтажными домами то под жестяными, то под шиферными крышами, то с берёзой, то с рябиной у окна с резными наличниками, старуха остановилась у ворот, крашеных масляной охрой, достала причудливо изогнутый кованый железный крюк, вставила его в отверстие в высокой калитке, повернула, подцепив изнутри засов, дверь отворилась, и Саша вступил вслед за старухой во двор, где шелестел в сумерках сад.
Тут уже пахло осенью и яблоками. Саша вздохнул и повиновался знаку старухи, которая поманила его в дверь дома. Они вошли и разулись.
Изнутри дом показался Саше просторней, чем снаружи. Прямо вёл широкий, устланный светлыми квадратными ковриками коридор, в конце которого находилась веранда. В этом коридоре могло бы уместиться комнат пять. Веранда выходила прямо в сад, в проёме между нескольких высоких деревянных столбов можно было видеть деревья. Саша затаил дыхание и выпучил глаза: деревья цвели розовыми лепестками, лепестки плавно осыпались вниз, а весь сад пронизывали яркие лучи солнца.
"Это, наверное, кино" , подумал Саша, не отрывая глаз от цветущих деревьев.
- Хочешь посмотреть мой садик? - старуха была довольна тем впечатлением, которое произвёл на мальчика сад. - Давай сюда сумку.
Саша двинулся по коридору, с одной стороны которого также возвышались деревянные столбы, совсем не круглые, а с четырьмя гранями, без никакой краски, так что все разводы и сточенные сучки были на виду. Стены состояли из пересекавшихся деревянных реек, филёнки были оклеены какими-то тонкими полупрозрачными белыми обоями. Эти обои пропускали свет! А окна отсутствовали. Саше очень хотелось провертеть пальцем дырочку в бумаге и заглянуть туда, чтобы понять, от каких лампочек взялось столько света, но он вёл себя прилично.
Страницы: [ 1 ] [ ]
Читать из этой серии:»
»
»
»
»
Читать также в данной категории:» (рейтинг: 0%)
» (рейтинг: 87%)
» (рейтинг: 76%)
» (рейтинг: 72%)
» (рейтинг: 78%)
» (рейтинг: 85%)
» (рейтинг: 61%)
» (рейтинг: 26%)
» (рейтинг: 82%)
» (рейтинг: 43%)
|
